Ладакх: Фиолетовое Время: рисовать дымом над поверхностью воды.

 Снимать такие картинки в одиночестве - похоже, невозможно: один точно должен смотреть в видоискатель, потому как взгляд сверху сильно отличается от того, что над самой поверхностью воды творится, а второй - сосредоточенно и быстро рисовать дымом и красками. Выносной монитор-видоискатель тут не спасет - оба процесса требуют некоторой сосредоточенности и реакции моментальны должны быть - взгляда не оторвешь от того, чем занят. Получается, что есть натюрморты, которые изначально - парные, как минимум. Думается мне, если бы количество участвующих в создании картинки фотографов было больше - то и эффект такого динамического рисунка был бы интереснее. Может быть - ближайшим летом поэкспериментирую на какой-нибудь из групп с таким групповым творчеством, главное корытце побольше найти, чтобы все вокруг поместились и выбрать тему, актуальную для всех фотографов, участвующих в процессе.

Перед отъездом Сонама от нас из Кералы, захотелось снять несколько натюрмортов с ним - на тему его отпуска-отдыха в Керале.
Готовится начали к съемке заранее, пока Сонам в теплом океане плескался, мы стащили часы на крышу. 
По дороге немного поснимали.
Обнаружилось, что ступеньки лестницы - в общем-то прикольный фон для снимка, но вот лежать на них полностью расслабившись - некомфортно.

Уже на крыше, подбирая свет, сняла несколько портретов Макса, особенно вот этот понравился - разместила его как заставку на рабочем столе большого Мака и неделю невольно вздрагивала открывая компьютер - верный знак того, что фотография получилась. Потом сменила заставку на привычную расширяющуюся Вселенную - так спокойнее. Хотя с фотографией Макса компьютер воспринимался как исключительно защищенный от всех на свете вирусов, и даже если для Маков их в общем-то и нет.

Сонам умеет у меня фотографироваться, можно сказать - почти идеальная модель.
Не любит, но умеет.
Не любит фотографироваться Сонам у меня с весны-мая 2013 года: тогда мы с ним впервые провели для него настоящую полноценную фотосессию - Сонам честно подготовился: побрился, выспался, приволок с собой несколько футболок и явился точно в срок, рассчитывая получить кучу удовольствия и освободиться через час максимум.
Было это утром, закончили мы в итоге часов в пять.
За это время произошло многое: Сонам был раздет-одет, много раз одет по-новому, лежал на бетонном полу в расслабленной позе (пол еще в общем-то в меру прохладный был), научился правильно подползать под блики, широко открывать глаза и не напрягать при этом подбородок, научился выглядеть задумчиво и влюбленно в жизнь, телефоны Сонама я у него в тот день отняла, связь с внешним миром была прервана - мы занимались творческим поиском. Постепенно место нашего творческого поиска сместилось со второго этажа - где нас никто не видел, в сад: мы перешли к инфракрасному портрету, и нам логично понадобился зеленый травяной фон. Вокруг нас падали и цвели лепестки яблонь, Сонам - голый по пояс, присыпанный на лице и груди тальком - тальк создает прекрасное лирическое настроение, с драматически всклоченной и закрепленной гелем шевелюрой спустился во двор: зрелище было шикарное - я отлично тогда поработала над его внешностью. 
Я видела, что Сонам старается промелькнуть по общему коридору первого этажа, но и я, и он знали, что это бесполезно - семейство, безусловно, с любопытством отреагировало на наши трансформации. Тут надо сказать, что тогда я первый раз экспериментировала дома с креативным портретом и всем это было еще в новинку. Ближе к осени Султим, Падма, Аммо и бабушки уже совсем привыкнут и никакими креативами их особо не удивишь - люди привыкают ко всему, нужно Время. Но тогда в мае Сонам, безусловно, своим разукрашено-полуобнаженным видом собрал публику. Минуя зрителей, Сонам был уложен тогда на траву и я занялась длительным и кропотливым украшением его лица, тела и фона цветками яблок. После чего это все для верности было сверху еще присыпано тальком, я встала сверху - над лежащим Сонамом, и мы начали учиться расслабленно и задумчиво улыбаться уголками губ, широко распахивая глаза в камеру и не дергая мускулами лица - иначе нежные лепестки яблонь сдвигались из правильно выложенного на лице Сонама узора. 
В общем, думается мне, что с такой радостью Сонам еще ни разу не встречал закат, а как следствие - ушедший свет и закончившуюся в связи с тем фотосъемку креативного портрета.
Фотографии тогда получились изумительные, я их тут в жж в мае публиковала, но Сонама на них никто не узнает - все путают его там с Джонни Деппом.
Сонам же сделал для себя исключительно неправильный вывод - что фотосъемку креативного портрета со мной надо обходить по большой дуге. И все лето я его уже не могла переубедить в этом - хотя позже появилась совершенно славная идея поснимать Сонама в лепестках роз.
Ок.
Ничего, я дождалась зимы в Коваламе.

Да, Сонам - почти идеальная модель для моих экспериментов: да, он предпочитает не попадаться, не вестись на мои уговоры, но если уже попался - смиряется с неизбежностью и расслабляется полностью.
Так было и в этот раз: Сонам улегся на тростниковую подстилку на крыше, мы правильно закрепили ему голову и Сонам уснул.
Уснул честно и по-настоящему.
Это был лучший вариант из возможных: теперь я спокойно могла выкладывать вокруг него часы-ракушки-листики.
Водой пока не капала - не будила.
Хотелось создать в картинке тот хаос, который постоянно создавался Сонамом вокруг и во время его отпуска: непрерывные телефонные звонки - от клиентов и от леховских друзей, жадное желание использовать каждую минуту свободного времени - в океан, в океан, поехать-посмотреть чего-нибудь, вечером - в скайп - бросить новые фотографии с пляжа, ответить-поболтать с друзьями и в параллель - считаем сметы, пишем новые маршруты - всего много, быстро, насыщенно.
Мне вообще очень понравилось как он жил у нас: ни разу за все время его пребывания здесь мы не почувствовали дискомфорта, напротив - дом наполнился шумной энергией Леха, возникло ощущение семьи. Я уже совсем забыла - как это классно, когда приезжает кто-то из очень любимых близких - как кайфово трепаться на кухне после ужина - а на самые разные темы, о работе говорили по минимуму, вот эта давнишняя душанбинская атмосфера, когда ждешь вечера, потому что вечером мы все соберемся и будет интересно вместе и не знаешь по какому именно поводу, но точно будет.
Мы легко перешли на английский язык и даже периодически с Максом в отсутствии Сонама я продолжала говорить на английском.
Это для меня, конечно, тоже загадка: с ноября в Керале я еле-еле ворочала языком, когда дело доходило до инглиша, в основном все внешние разговоры свалились на Макса, А приехал Сонам и я затрещала на инглише как сорока - на любые темы. Продолжаю трещать и до сих пор, с приезда Сонама мой разговорный английский вполне так себе восстановился и держится до сей поры.

Времени на отпуск в этом году у Сонама немного: к первому февраля возвращаться в Лех и практически сразу в сложный тур: с Учителем по замерзшей льдом реке по Занскару. В этом году у него голландская группа.
На следующий год мне тоже очень хочется организовать такой тур и самой пройти его. Холодно и тяжело там очень, но тихо подумываю на эту тему.

Когда все более-менее готово - будим Сонама: он тут же начинает привычно улыбаться и широко распахивать глаза, сохраняя более-менее расслабленное выражение лица: ракушки не должны сдвинуться с места. В общем-то получается у него это все замечательно.
Где-то посередине фотосъемки выясняется, что под Сонама подползли муравьи и теперь его кусают. Говорит это нам Сонам спокойно, не двигаясь - часы и ракушки не смещаются аж ни разу. Беру прутину, осторожно подсовываю под спину Сонама, гоняю муравьев, потом воды еще налила туда - подтопила кусачих, тут тепло - в воде даже комфортнее лежать внутри натюрморта.

Заканчиваем тоже водой: на крыше нашлось старое стекло, кладем его на кирпичи над лицом Сонама, Макс льет воду на стекло, я снимаю. Жаль Времени немного: таки последний день отпуска, время близится к трем полудни и по-честному хочется на пляж. 

Естественно, не обошлось и без инфракрасной фотосъемки: в ик мне Сонам нравится больше - меняется цвет глаз, больше проявляется его сущность, энергосущность - утонченность, прозрачность, этакая непрерывно-меняющаяся пелена чувств-эмоций-идей-настроений-мыслей.

Очень запомнилось из того Времени: спускаюсь ночью тихонечко по лестнице со второго этажа - промелькнуть за водой на кухню, вжу Сонам в темноте на диване смотрит чего-то в ноуте, явно киношку какую-то, звука не слышу - он в наушниках, на лице улыбка, второй час ночи. Спрашиваю - о чем у нас ночной сеанс? Поворачивает мониторчик ко мне - вижу трансляция в записи с учения H.H.Далай Ламы.
А Макс на сон грядущий "Введение в Калачакру" читает. 

Это не все фотографии, отснятые в тот день - разобрала первые, которые на тот момент показались лучшими, хотелось Сонаму до его отъезда их отдать. Остальные пусть отлежаться, попозже их посмотрю - может еще чего наловлю в той съемке, там и более крупные, поясные портреты забавные были. Позже.

Сонам уедет на следующее утро, я буду искать всякие поводы - почему ему не надо уезжать, но Время будет уже подпирать, а еще хочется заехать в Каньякумари, да и в Дели несколько дней надо: купить теплую одежду для перехода по занскару и для нового отеля всяких няшечек интерьерных присмотреть.
Проснемся мы утром того дня все немного простывшие - то ли вирус где втроем подхватили, то ли - перекупались намедни в волнах на жестком солнце. Это простывшее-непрокашлянное состояние будет лишним аргументом, чтобы остаться, но после завтрака и болтовни всем станет получше и Сонам таки соберется в путь.
Часом позже завтрака мы будем запихивать его вещи в вызванного рикшу - до автовокзала, а там на автобусе - три часа - и в самую южную точку Индии. Потом рикша тронется и мы с Максом почувствуем всякое с его отъездом - ну очень неожиданное для нас почувствуем, начнем говорить друг-другу - что ненадолго это мол, в марте вот сами вернемся в Ладакх. Но для меня будет очень странно, что когда рикша затарахтит вверх по улице, я буду смотреть на махающего нам Сонама и мне правда захочется плакать - не думала, что так мы вот сблизимся, казалось бы еще совсем недавно (лет сто прошло с того Времени, многое поменялось) - при нашей первой встрече - ничего не предвещало такой связи, а вот глядишь как вышло).
Вечером Сонам позвонит нам и будет кричать - как там здорово на двух океанах сразу.
А потом я заболею.

Сонам будет звонить из Дели, говорить, что надо больше спать и отдыхать, хотя сам всего этого, безусловно, не делает ни разу. А потом он улетит наверх, в Ладакх, домой.

Заболелось в этот раз не то, чтобы серьезно, а как бы было такое ощущение, что оптом - за весь год и сразу.
Керала для меня славна именно этим - актуальными для организма заболеваниями: блоки, вылезшие на поверхность и усугубленные прохождением аюрведы в какой-то момент создают критическую массу и организм берет отпуск - по болезни).
Ну, тоже полезно, если пока в добровольном режиме не получается отвлечься от работы.

Заодно, в это время я отосплюсь, доразберу всю серию фотографий Игры со Временем, помонтирую фильмы с Танцем Цам, много о чем подумаю, замечу, что многое изменилось - изменения удивят своей очередной неожиданностью и еще больше - вдруг осознанной завершенностью этих изменений.

И пару фотографий из чисто оранжевого Времени, это утренние вариации - я тогда часы верхние положила в кругло-ребристую миску и это как-то поменяло картинку, плюс краска оранжевая за ночь отстоялась, дисперсной мутью зависла в воде по ней сверху уже рисовала новой порцией оранжевой краски.
Но все равно - так как нравится - не получилось.
Больше нравится та, что вверху - пожалуй, она и самая любимая из всей серии (ну еще и Блеклое - Белое Время тоже нравится) - взаимное перетекание Оранжевого и Фиолетового Времени друг в друга и немного дыма от благовоний по поверхности воды.

Все фотографии кликабельны для разглядывания в более крупных размерах.
Фотографы: Илона Крыжановская и Максим Савченко.