Кхаджурахо: две истории. Фототур Невероятная Индия.

Итак, в тот момент мы путешествовали по центральной Индии: мы приехали в Кхаджурахо.
Как и в любом фототуре у нас тут же начали появляться Знаки - и Знаков, было, как обычно, много.
И это - Знаки - вполне естественно: в фототурах внимание обостряется изначально, само название происходящего - фототур - предполагает, что, как минимум, визуальный канал восприятия мира будет загружен по полной программе.
Это - как минимум.
А как максимум - я всегда стараюсь подгрузить кинестетику: потому как чувственное и энерговосприятие окружающего пространства гораздо важнее внешне правильных и красивых картинок.
Тут - вопрос конекта, связи, контакта с культурой, в которой находишься, пытаешься находиться.
Есть конект - фотография становится естественным результатом путешествия по культуре, одним из многочисленных способов расширения собственных границ, некоторой само-собой разумеющейся рефлексией на изменение собственного мировосприятия.
Появление Знаков в этом смысле - закономерно: Знаки-то есть всегда, просто мы не всегда их замечаем, а любой трансформационный процесс обостряет видение, проявляет грани и плоскости Реальностей, окружающих, плывущих между нами, проявляющихся в том числе и на наших фотографиях.
Это как путешествие сквозь Вуали собственных Смыслов, или - как отражение во множестве зеркал - вроде бы Сущность и одна, но под разными углами зрения световой рисунок позволяет разглядеть зоны глубоких теней.
А чуть дальше - становится ясно, понятнее - как правильно ставить Свет: Тень способна создать недоговоренность, метафору, именно здесь - из Тени Сознания, сначала мягкой, и далее - сгущающейся, неразглядной - проявляются Знаки.
Не суть.

История первая: Птица.

Каджурахо, утро, четырехзвездочный отель с бассейном.
Такая радость у меня далеко не на каждом фототуре, но в этот раз было именно так.
Комната просторная, светлая, с удобной мебелью и балконом, зашторенным от утренних лучей плотными завесами.
В тот день от утреннего солнца я пряталась - группа в заповедник поехала без меня, ну непонятна мне анималистическая фотосъемка.
Единственное неудобство в комнате - раздельные кровати, и не сдвинешь вот - вмонтированная наглухо между ними тумбочка.
А спать нравится на широком, раздольно.
Ну да, ладно.
Лениво просыпаюсь, тягушки-потягушки, утренний релакс.
Рядом с кроватью - низкий журнальный столик и под него - кресло, мягкое, в высоту столика.
На столике - яблочное хозяйство, мак.
Встаю, к столику, в кресло, запускаю модем, смотрю почту - что произошло за ночь?
И спокойно-размеренно краешком сознания ощущаю-чувствую, что что-то влажно холодит бедро.
Холодит-соприкасается с кожей в том месте, где ничего такого холодящего и мокрого по определению быть сейчас не может.
Опускаю глаза: на кресле птичья какашка.
Свежая.
Матово отсвечивает влажной поверхностью.
Мда.

Вчера точно ее тут не было, я в этом кресле перед монитором часа два провела на ночь, ерзала по нему всячески, в калачики сворачивалась - раздавила бы я ее, размазала.
Аккуратно тянусь пальцем к какашке - так и есть: свежая, прохладно-мокрая на ощупь.
Тут до меня доходит - ее же кто-то должен был накакать.
В комнате полусвет - шторы задернуты.
Подхожу к балкону, раздвигаю тяжелые тканины, вижу: дверь на балкон закрыта.
Так и есть - сама вчера на ночь закрывала: из двух зол комары или кондиционер, склонилась к кондиционеру.
Прислушиваюсь: птица, накакавшая на мое кресло не может быть абсолютно бесшумна, а в комнате - тишь.
И какашка - какая-то уравновешенная, размеренная, правильной формы - так какают птицы, когда никуда не торопятся: спокойно, с удовольствием, слегка приподнимая хвост.
Шарю, ищу по комнате - никого.
Никаких подвесных потолков, шкаф закрыт, дверь в ванную - закрыта, под столом и кроватями - тишь и немного пыли.
Больше спрятаться тут негде.
Еще раз трогаю пальцами какашку - пластичная, свежая, недавняя - птичий помет быстро высыхает.
Поднимаю глаза: на стене в рамке висит фотография Птицы.

История вторая: Бабочка.

Мы были в Каджурахо 3 ночи и 4 дня.
За это время со мной произошло две истории.
Первая - с Птицей, вторая, наверное тоже с Птицей, и Бабочкой.
Первую я уже рассказала, а вторая началась на следующий день.
Дело в том, что я панически боюсь бабочек - любых.
Страх этот необъясним, истеричен, временами я чего-то пытаюсь с ним делать - бесполезно и безрезультатно, поскольку на больших бабочек я традиционно реагирую однозначно: с дико-неконтролируемым воем покидаю помещение с бабочкой.
С маленькими бабочками у меня попроще - я могу молча приблизиться и чем-нибудь попытаться прогнать бабочку из комнаты.
В любом случае, дабы перестраховаться от подобных ситуаций, двери-окна открытыми в свое отсутствие я не оставляю.
Кстати, не могу сказать, что я - такая-особенно-пугливая.
Нет.
В любом случае я склона скорее общаться со своими страхами и страх перед бабочками крутила-вертела со всех сторон многие годы: где этот страх начался, где его истоки, но так и не нашла точку отсчета. Вероятно, я родилась вместе с этим страхом.

Т.е. будучи весьма непостоянной в своих эмоциях-ощущениях, вот как дело касается бабочек - сохраняю редкую для меня стабильность: как реагировала на бабочек в 2-3 года, точно также реагирую на них и по сей день.
Это я к тому, что бабочки для меня, видимо, нечто знаковое в принципе.
Итак, к бабочкам: возвращаюсь я на второй день вечером в свою комнату (предварительно тщательно убранную персоналом гостиницы) и вижу на соседней с моим лежбищем, чисто-свеже заправленной кровати, на гладкой простыне - маленькую спокойную бабочку.
Совсем маленькую, с ноготок на моем мизинце.
Дую на бабочку - шевелится, но как-то вяленько.
Это отсутствие энергии в бабочке внушает мне уверенность в себе и я иду на подвиг: беру листик бумаги, осторожно подсовываю под бабочку, подтряхиваю бабочку на листик и на вытянутой руке несу на балкон, там и отпускаю ее в темноту - осторожно и внимательно - не повредить бы, чтобы живой осталась и улетела.
Улетела.
Спокойно возвращаюсь в комнату, на душе удовлетворение - справилась с бабочкой без посторонней помощи.
Продолжение этой истори происходит на следующий день:
опять же после дневной программы возвращаюсь в свою чисто-убранную комнату, с гладко-звеняще-застеленными простынями на кроватях, и на том же самом месте что и за день до - вижу такую же - того же цвета и размера - маленькую бабочку.
Только мертвую.
И если присутствие живой бабочки еще было как-то объяснимо: ну, например, когда горничные убирали номер - они могли открыть дверь на балкон, бабочка и залетела, то вот мертвая бабочка в комнате после уборки (а не забывайте - отель-то четырехзвездочный - убираются тут по-взрослому, серьезно), так вот - мертвая бабочка в свежеубранной комнате на перестеленной кровати - неуместно как-то выглядит в общем-то.
Приглядываюсь, потому-как еще что-то смущает во всем этом зрелище: вижу - бабочка не просто само-умершая, а убитая. Потому как одно из крыльцев у бабочки - вывернуто, загнуто неестественным образом вверх - как будто кто-то крутил, выкручивал ей это маленькое крыло.
Или вот, когда птица поймает бабочку и держит-цепляет клювом за одно крыло, а бабочка трепыхается, вырваться пробует - вот, наверное, тогда можно так крыло повредить-вывернуть.
Долго я смотрела на эту бабочку: маленькая она, руками так ей крыло не вывернуть, да и не должно было быть ее в моей комнате после уборки на свежезастеленной хрустящей чистотой и свежестью простыне.
А была.

Единственный человек, с кем я могла обсудить-поговорить-задуматься над этими историями, находился далеко, а по телефону я как-то постеснялась-поскромничала рассказывать истории про Птицу и Бабочку.
Возможно, потому что как-то неубедительно было для меня самой позвонить и сказать: " Знаешь, я приехала с группой в Кхаджурахо, тут обалденные храмы, я в своих ощущениях от этих храмов - совершенно потерялась, а еще у меня тут Птица накакала на кресло в закрытой комнате, а потом вот такая история с Бабочкой случилась". Слишком многое бы пришлось объяснять, а объяснять - не хотелось.
Дело в другом: Кхаджурахо соприкоснулся со мною не только Храмами, но в первую очередь - этими двумя непонятными историями.
Безусловно, Храмы Кхаджурахо - это очень непростые впечатления, но, с другой стороны - Храмы - они для всех, они со всеми говорят на своем языке, и переводчик - не нужен, потому что транслируют Храмы Кхаджурахо - мощно и доступно, и даже, если совсем не прислушиваться - все равно - дойдет то, что они несут собой в пространстве и времени, а вот эти две истории - весьма персонофицированны, т.е. они для меня. Сейчас, наверное, не важно - правильно ли я поняла те истории, если вообще поняла, важно, что этот разговор Историями - состоялся, произошел - тут вопрос случившегося конекта.

Вообще слово "важно" - а все-таки - не то слово, которое хочется тут употребить, оно не передает смыслового восприятия мной этих двух история, не обрисовывает пространства, в котором они происходили.
Я не восприняла эти две истории всерьез, я не придала им какого-либо определенного значения, возможно - они, эти истории с Птицей и Бабочкой - были шуткой, а возможно - были Знаками, не знаю, не уверена. Но в любом случае - они, эти истории - БЫЛИ. И, не углубляясь в тайные смыслы происходящего, я почувствовала живой ДИАЛОГ, и вот это меня действительно тронуло, растормошило, я выпала из обычного ритма жизни и начала внимательно смотреть по сторонам.
И тогда я увидела Храмы Кхаджурахо.
Спасибо.