Энергетический тур: дневник фототура в Индию, март 2012г. Часть 1.

От Илоны Крыжановской: Это - Стас Тордуа, замечательный фотограф из США, путешественник, владелец совершенно незаурядного чувства юмора и двух фотоаппаратов, и, наконец, просто человек, который стал нам другом. Я не случайно выбрала для презентации фотографию Стаса с праздника Холи - дело в том, что и в ежедневной жизни Стас такой же радостно-разноцветный во всех своих проявлениях.

Стас Тордуа
ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ФОТОТУР В ИНДИЮ,
март 2012г.
Часть 1.

Вольная фантазия на тему фототура Невероятная Индия.
(Все события и персонажи, описанные ниже, вымышлены и любое совпадение с реальными событиями и персонажами является случайностью.)

***Индия.
Когда я летел в Индию, знал, что в стране много бедных людей, что живут они не в комфортных условиях, что большие города не сильно отличаются от деревень по чистоте. Мне казалось, что вся эта картина невольно будет навевать грусть и жалость. Уже в самолете я стал представлять, что буду снимать людей, которых я заведомо жалел. Мне представлялись убогие, просящие милостыню мужчины, женщины и дети, а я самодовольный расхаживаю с фотоаппаратом и фиксирую экзотику, что бы потом показывать и рассказывать, как живут в наше время люди. Но чувствовал, что что-то протестует в моей душе, что это совсем не то, чего мне хотелось. И тогда мне в голову неожиданно пришла интересная и приятная мысль. Я сказал себе: "Я буду снимать смех, радость и любовь." Я решил, что даже в мусоре буду искать блеск и красоту, а в нищете - богатство.
И вот я расстегнул привязные ремни, достал с полки рюкзак и двинулся на встречу с Индией.
Через первое окошко Аэропорта города Дели, кроме серых строений и смога разглядеть ни чего не удалось.
Волнение конечно присутствовало, но оно было приятным. Это как второй раз покурить марихуану.
У таможенного пункта собралась очередь. В обычное время я не люблю очередь и она меня не любит, но тут все было по другому, как то весело.
У меня создалось впечатление, что я попал на съемки фильма "5-ый Элемент".
Тут пестрило в глазах от такого количества разноцветных, разнополых, разноликих и одетых в различные одеяния людей. Особенно выделялись религиозные индусы.
Вскоре этот маскарад наскучил мне, и я со словами "Намастэ" был выпровожен туда, где меня уже ждал Удай с табличкой " ФОТОТУР".

***Удай.

Но тогда я еще не знал, что этот усатый, смуглый, с застенчивой улыбкой ребенка, индус будет нашим гидом и мы сдружимся, а пока он взял мой чемодан и подвел к месту, где мне нужно было дожидаться транспортное средство. На мое удивление Индус замечательно говорил по русски и даже шутил на русском языке.

***Появление Кристины.
Через две минуты, Индус подвёл к месту ожидания очень милую девушку славянской наружности, лет 25 ти. Глаза у неё были, большие, а от испуга и неуверенности казались ещё больше. Ровная чёлка на лбу подчёркивала прямые черты лица. Одной рукой она держала у рта тонкую дамскую сигарету, а второй рукой крепко держалась за ручку чемодана.

 
Я поздоровался и сказал, как меня зовут, и что я тоже участник фототура, и прилетел из Нью Йорка.
Кристинаааааааааа…. – натягивая улыбку, учтиво ответила она, посмотрев в мою сторону с недоверием и оценивающим взглядом.
А мне стало как то неловко, мне показалось, что меня уличили во лжи. Тогда я молниеносно стал прокручивать в голове все имена, которые фигурировали в переписке и конечно же первое на ум пришло имя «ИЛОНА», оно было тем заветным паролём, которым в эту минуту можно было открыть любой сейф. И как только я произнёс пароль, девушка по имени Кристина захлопала длинными ресницами, улыбнулась по детски и уже готова была прыгать от счастья: она сразу сообразила, что находится именно там, куда ее пригласили, естественно за свой счёт.
Не успев достать из кармана жевательную резинку, как тут же подъехал авто неизвестной мне марки и мы плюхнулись на задние сидения . Наш путь простирался по направлению к гостинце. Водитель авто был безмолвен как рыба, за то индус, который нас встретил любил поговорить, но я в этот момент его не слышал.
- Зовите меня Удай - неожиданно произнёс Индус. А мне почему-то послышалось Удэ. Я вообще с трудом запоминаю заморские имена, и что бы было легче их запомнить, обычно ассоциирую их с предметами или какими ни будь известными мне выражениями. Но в этой ситуации ко мне на ум пришло лишь одно, это было название города Улан Удэ. И теперь, что бы вспоминать как зовут этого милого индуса, мне приходилось произносить в уме вначале Улан, а потом Уде. Я шибко долго тормозил, пока не освоил его настоящее имя.
По дороге при каждой остановке, автомобиль облепляли мальчишки, которые пытались впарить всякую ерунду, начиная от прохладительных напитков и закачивая мягкими игрушками. 
Кристина жадно смотрела по сторонам и восхищалась всему, что привлекало ее внимание. Ей казалось, что она находится во сне, и боялась, что вот вот зазвенит будильник, и она опять проснётся в холодной, однокомнатной квартире в Женеве, и больше не будет этих серых и грязных улиц с черными пальмами, везде снующих индусских мальчишек, этого авто, который несёт ее непонятно куда, в какое то неведанное романтическое путешествие.

***Проверенный метод. Отель.
А чтобы как-то опустить всех на землю, у меня всегда для таких случаев есть прекрасный проверенный метод. Я достаю из кармана обычно или жевательную резинку, или конфетку-леденец и угощаю. Это производит как на берущего, так и на дающего неизгладимое впечатление. И вот уже все начинают сосать. И как только сладкая слюна наполненная ароматом Барбариса начинает проникать в организм, каждый сосущий на мгновение превращается в ребёнка. А как вам известно, дети кроме сладкого так же любят сказки. Я конечно не Андерсен, но заливать люблю, исключительно для поддержания разговора. Считаю, что в дороге сказки помогают сократить время. Обычно всю версию сказки, придуманной на ходу, до самого конца рассказать мне никогда не удавалось. Не потому что я плохо сочиняю, а потому, что я по гороскопу козел, а козлы и всякие мне подобные копытные не держат паузу когда блеют.
А вот и отель, где мы переночуем одну ночь, где я забуду, своё зарядное устройство от Кэнона, где нет горячей воды , но зато есть комары, шумные, соседи, и вид из окна на местные трущобы.
Это не Карибы, что бы нежится на пляже и даже не Швейцария, что бы наслаждаться свежим воздухом, разглядывая голубое небо с его перьевыми облаками, нет. Приговаривал я себе. Я приехал, что бы найти то, что когда-то потерял. Что-то особенное, что нельзя увидеть или потрогать.
А неба не было совсем, даже там, где оно должно быть по идее. Оно сливалось с землёй и лишь короткие тени зданий помогали выделить границу, когда через серую массу проникали еле доходящие лучи затухающего солнца . Люди, казалось, настолько слились с природой, что человека можно было и не заметить, особенно если он копошиться в груде мусора, которых несчётное количество, как бензозаправок в Лос Анжелесе. Эти кучи, народное достояние страны, они так же как и коровы священны. Создать новую кучу вам помогут, но вот разрушить старую или убрать только, что испечённую, ни за какие коврижки, даже напротив может вызвать массу негодований у местной братвы. Особой гордостью у местного населения является незатейливое испражнение рядом с такой кучей, особенно где-нибудь в центре города или на проезжей части. Для окружающих это будет означать, что вы в доску свой, а в следующей жизни вы будете коровой, или уже были ей в прошлой. Я однажды, все же решился, правда в последний день отлёта, в центре Дели, когда мои друзья бегали в поисках бутика. Скромно пописал, тем самым гордо обозначил для себя существование священного колеса Сансары.
Итак, приехав в гостиницу, мы разбежались по своим комнатам. Наконец я мог спокойно принять душ и расслабится, после 16 ти часового перелёта. Но обнаружив, что вода только холодная, сразу сообразил, что душ принимает меня, а не я его. Ни сколько не обращая на это внимание помывшись, я улёгся на кроватку, предвкушая встречу со всей группой, которая насчитывала 7 человек и двух гидов-наставников: индуса Удая и непревзойдённой Илоны. В этом месте я бы хотел немного задержаться, так как при упоминании имени Илона, у меня возникают неординарные ощущения. И поверхностно, на скорую руку составлять портрет этого замечательного и удивительного человека, является непростительной ошибкой. Тогда лучше ни чего не писать.

***Илона.

Илона является одной из главных героинь моего повествования, и если богу будет угодно, я постараюсь накопать о ней больше информации, что бы однажды увидеть ее в одном из изданий ЖЗЛ. (Спасибо американской компании SARBONA, которая теперь помогает отслеживать все ее передвижения и читать мысли.)
Во время, первой встречи она, как-то невзначай, искоса, но в тоже время мощно сканируя, посмотрела на меня. Так нежно, бесшумно, но цепко снимает, только самая дорогая в мире камера «Лейка» Made in Germany не серийного производства. Не сказать, что бы, я был как-то сильно удивлён нашей встрече, так как в подсознании задолго предчувствовал, что увижу человека в котором одновременно смогут воплотится: я, моя мама, моя дочь, сестра, а главное настоящий друг. Вскоре мой прогноз подтвердился. Как только я стал уверен, что истоки реки Ганг берут одно начало, вопрос о курортном романе отпал сам по себе, бескомпромиссно наложив табу на все, то, что находится ниже пупка у мужчины. Так, что миф о несуществующей дружбе между женщиной и мужчиной растворился в одночасье. Даже больше, я почувствовал родственную душу и мне стало как-то комфортно.

***Группа.
На улице уже темнело и ее маленькая, но яркая фигурка казалась ещё более миниатюрной, на фоне мужчины гренадёра по имени Варфоломей.
Для знакомства всей группы, а так же для определения дальнейшего плана действий был выбран не большой, довольно уютный, но шумный холл нашей гостиницы. Индусы люди не только шумные, но и без комплексов. Задушевной беседы у нашей группы не получилось, но поверхностное впечатление о каждом мы все же получили. И наверное этого было бы достаточно, если бы не одно "но", а об этом дорогой читатель и будущий фототурист догадаешься сам.

Вначале никто из нас не решался первым начать рассказывать о себе. По видимому сказывалась Совковость, которая на нас всех отложила свой негативный отпечаток, а так же длительный перелёт, акклиматизация и отсутствие спиртного.
Тогда я предложил двигаться по часовой стрелке, вспомнив «бутылочку», что бы как-то последовательно, не перебивая друг друга, рассекретится. Однако, сосредоточится было трудно, из за постоянного гула в холле. Илона заправски осаждала болтливых индусов, но они унимались лишь на короткое время, а потом начинали болтать с ещё более рьяной бесшабашностью. А в перерывах - в затишья, мы продолжали свои не замысловатые монологи. Илона была напряжена, но при этом особенно сексуальна.
Автобиографию каждого из нас я пересказывать не буду, да и не вспомню, честно говоря, так как находился уже в каком то притуплённом состоянии, некоторые моменты плыли, похожие на «сон на яву».
Когда дошла очередь до Варфоломея, он вдруг как-то тупо уставился глазами в пустоту, казалось, что все что сейчас будет сказано, будет не о нем,или не так, как бы он хотел это сделать в обычной домашней обстановке. Чувствовалось, что этот человек не был привыкший к допросам. И тогда в ход пошли притчи, которых у Варфоломея было больше, чем в моем Айфоне.
Впоследствии и на протяжение всего тура все крылатые фразы или обычные анекдоты, произносимые Варфоломеем, именовались исключительно, как притчи. В притчах Варфоломей выглядел мудрее. Соломенная шляпа и белые штаны панталоны, придавали ему особый шарм, создавали вид бывалого туриста и никак не выдавали его принадлежность к небольшому украинскому городу под диковинным название Сквазотополь. Образ Варфоломея был настоящим мифом, но в душе это был тихий спокойный и очень добрый человек, с како-то внутренней, глубоко замаскированной болью. Почему-то он мне напоминал льва из сказки »Волшебник изумрудного города».

Заставляя себя, и, конечно, для приличия я слушал все, что говорилось, но вдруг в какой-то момент мои глаза непроизвольно скользнули на рядом сидящую Алексию, супругу Григория Мануры. И о боже, я увидел как она медленно обнажилась, и стала полностью прозрачной как медуза. Я увидел все ее органы и кровеносные сплетения, обвивающие скелет, как ветви лиан обвивают ствол дерева. Через ребра стали видны лёгкие, которые расширялись и сжимались с каждым ее вздохом, было видно сердце, как оно судорожно билось перегоняя кровь по сосудам. Но больше всего меня поразил эмбрион, человеческий, маленький как аквариумная рыбка. Он лежал неподвижно, как-то спокойно и от него исходило какое-то светлое радужное свечение. Он находился где-то в центре тазовой кости, и немного справа. Возможно это была лишь галлюцинация вызванная сильным переутомлением. И что бы как-то очнутся и прийти в себя, я решил заговорить. Неожиданно для всех я вдруг прямо в лоб, задал нетактичный и неуместный вопрос.

«Алексия, Вы случайно не беременны?».
И в тот момент виденье, так же плавно, растворилось, как и возникло. Члены группы уставились на Алексию, а потом на меня. Я смутился от своего поведения, а у Илоны исчезла сексуальность и прошло напряжение.
Для полного набора в группе не хватало засекреченного агента ФСБ решил я, и он не долго себя заставил ждать. Так как очень быстро сам себя рассекретил. И все узнали его служебное звание «Полковник».
Полковник оказался ранимым человеком, и ничто человеческое ему было не чуждо. Ничто, даже выпивка на шару. Так до конца, я его и не понял, а может это и не нужно было. То ли ему казалось, что он особенный, то ли думал, что мы не такие нормальные. Всегда держался как-то обособленно, а если приходил, то как-то неуверенно и неумело. Так и ушёл, по английский ни с кем не попрощавшись. А Илона сильно расстраивалась, когда он отказался дать интервью. Я как мог ее успокаивал, ссылаясь на то, что в Брянском ФСБ могут не одобрить такое поведение офицера, и могут разжаловать до лейтенанта.
А тем временем шум в холе все больше усиливался, видимо индусы привыкли к нам и совсем обнаглели, перестали реагировать на Илону. В животе стало бурлить, и мне показалось, что это урчание не только у меня одного. А когда желание группы начинают совпадать, то ни какие внешние силы не могут препятствовать этому процессу. Чревоугодие! Великое занятие всех времён и народов.

С подачи Боливудского красавчика по имени Жане Ля Фаен, мы отправились в близлежащий ресторанчик, где я понял, что в Индии нет обычного чёрного чая и что Илона - вегетарианка, что кроме Федора, Полковника и меня никто не принимает алкоголь, что готовят еду долго и приносят не то, что ты заказывал. Зато красное вино было потрясающим, дешёвым и молодым. После обильной, но очень острой трапезы, мы вернулись в гостиницу. Необходимо было лечь спать пораньше, чтобы не проспать начало первого маршрута. Таков был приказ начальства.
Спать совсем не хотелось. К временному переходу, я приспособится ещё не успел. В Нью Йорке только начинался день. Покрутившись в кровати, я вспомнил про единственную нить напоминающую мне о доме, про Айфон. На нем я нашёл карту. Осознание того, что я нахожусь в противоположной точке земного шара привело меня к лёгкому, но приятному волнению. Я решил выйти и прогуляться по улице. Не задумываясь я нырнул под воду ночи. Меня ничто больше не волновало. Ни о том-  куда двигаться, за чем, и когда вернусь . Разгуливая по незнакомым улицам Дели, я вдыхал сладковатый аромат говна, смешенный с корицей и другими пряностями. Разглядывал ночные лавки, спящих в каретах рикш, собак зализывающих раны, разгуливающих коров, прохожих и ни о чем не хотелось думать. Не о завтрашнем дне, не о прошлом, не о настоящем. Мне казалось, что время и целый мир наконец то остановились. Это и был пьянящий запах свободы. Я как можно глубже вдыхал его и задерживал дыхание. Чтобы как можно дольше испытывать этот кайф.
И вчерашнее кажется сказкой.
И вчерашнее скажется завтра.
А ты опять ничего не скажешь
Ни о завтрашнем, ни о вчерашнем.

***Дорога.
Слегка уставший и счастливый я вернулся в отель. Поднявшись в номер, разделся и упал в кровать. Какое-то время ещё прокручивал в голове нашу встречу, а потом погрузился в сон.
Утром мы встретились в кафе нашей гостиницы. Часть группы уже мирно попивало масала-ти. Кушать совсем не хотелось, но масала-ти оказался очень приятным и живительным напитком. Это индийский чай, который готовят на основе молока и специй. Его пьют везде, но готовят по-разному. Поэтому вкусовые качества этого напитка немного отличаются в зависимости от места и настроения чаевара.
Весь день мы мотались на экскурсиях по храмам и мечетям, стояла жара, и ничто не вдохновляло меня. Все было скучно и тривиально. Даже не хотелось фотографировать. Но, как сказал мне однажды Варфоломей, снимай через «не хочу», чтобы не было потом мучительно больно, когда вернёшься домой. Так я и делал снимал через «не хочу", ходил за всей группой и играл роль любопытного пенсионера.
Вечером миниавтобус подвез нас к вокзалу и мы медленно побрели к перрону. Вокзал мне напоминал музей под открытым небом. Кроме бутылок из под Кока Колы и самих нас, ничто не напоминало о 2012ом г. Мне казалось, что машина времени перенесла нас в 20-е годы прошлого столетия. Голубой вагон с решетчатыми окнами медленно подкатил к первой платформе. Не дожидаясь команды, мы спокойно и без суеты, по одному стали залезать в его чрево. Согласно купленным билетам мне досталась боковуха на втором ярусе. Каждое место могло прикрываться плотными занавесками. Ночники светили тускло, исправно работали кондиционеры, что вполне создавало интимную обстановку. По дороге на вокзал, мы успели купить фрукты и большую Папайю. А ещё я прихватил индийский ром, что иногда мысленно, согревало мою страдающую душу. Так, что "Поезд тронулся! Господа присяжные и заседатели..." Мы плотно уселись на нижних лавках, а поезд медленно отчаливал от Дели.
25 лет я мечтал сесть в такой вот поезд и провести в нем ночь. От восторга и радости мои чувства переполнялись и готовы были выплеснуться на любого, кто находился тогда со мной рядом. Слева от меня подсел японский парнишка, который, как выяснилось позже, в одиночку путешествовал по всей Индии. Справа сидел Удай. А напротив расположилась вся наша группа. Ближе всех сидел Федор. Я успел с ним познакомится еще в Дели. Его маленькие глазки, как-то слезно поблёскивали и нервно бегали по сторонам. Ему явно, что то не нравилось и было заметно, что он нервничает.

Федор - человек простой, добродушный, изучает парапсихологию, любит выпить, и старается показаться окружающему миру таинственным, хотя в душе такой же ребёнок, как и мы все. Себя он называет волшебником. Так, тому и быть. И кое-что он действительно мог. Первым волшебством которое он осуществил, причем, мастерски, это было магическое появление пластиковых стаканчиков с янтарным индийским ромом. По вагону тут же разлетелся аромат алкоголя, смешанный с запахом нарезанной мелкими ломтиками папайи. Удай удивлённо посмотрел на меня и очень мягко сказал, что не стоит начинать представление пока не пройдёт кондуктор и не проверит билеты. Я подал знак Федору и мы, с профессиональной сноровкой попрятали всю магию. В ту же секунду нарисовался кондуктор, будто ждал команды. Он вырос прямо из под земли. Удай сразу протянул ему билеты, произнёс несколько фраз на понятном только кондуктору языке и они обнялись как братья. После чего кондуктор с расплывшейся по лицу улыбкой так же исчез. 
" -Что это было?"  - спросил я у Удая.
"- Ничего особенного, просто мы родственники из одной деревни.
И теперь мы можем делать все, что захотим, только нельзя останавливать на ходу поезд и насиловать тараканов.
А еще он знает, что мы русские. То есть вы русские, а я бурят из Улан Удэ."

Да. Кондуктор это понял, когда мы садились на поезд.
Так шутят, только русские.
Шутка Удая меня так удивила, что я на время потерял дар речи.
Молча, снова подал знак Федору.
И начался божественный ужин. За окном стучали колеса, а мы плавно и эротично как в танце, покачиваясь, разговаривали, шутили, пили и ели.
Для полного набора не хватало секса на десерт, подумал я. И тут вдруг японец, слегка охмелевший от рома, как запоёт, протяжную и очень грустную песню. О чем он пел можно было только догадываться. Наверно про Цунами и людей, которые погибли. Интонация и голос были настолько чистыми и светлыми, от чего я получил истинное наслаждение и испытал оргазм. Все громко аплодировали и после этого я больше не думал о сексе до самого Каджурахо.
Неожиданно в проходе появилась Илона с видеокамерой и захотела, что бы я попел или потанцевал, или ещё что то сделал, я бы и рад был ей подыграть, но ничего такого не умел, да и алкоголь растекался по моим внутренностям, делая тело неподвижным и ленивым. 
Федор повеселел, а чудеса все продолжались. Настоящий волшебник!
Когда мы почти допили бутылку, я заставил себя встать и двинутся за Илоной по вагонам. За мной следом шла Кристина. По пути мы натыкались на торчащие руки и ноги, сумки и мешки. Тело моё тряслось в такт с поездом.
Илона слилась с камерой, и была вся в работе, как целая киношная группа, ехидно улыбалась, подсмеиваясь надо мной. В ней работала батарея, которая заряжалась от непонятного мне устройства.

Кристина была грустной, ее волновали какие-то далёкие мысли, телом она так же тряслась с нами по вагонам, но ее душа бродила по заснеженному Невскому проспекту. Она думала о XXX, который по непонятной, ей одной причине, не был с ней в данную минуту рядом. Она очень хотела, что бы именно сейчас, он обнял ее. Прижал крепко к своей груди, а потом весело взяв за руку и двигался с ней по трясущемуся поезду. Ей было очень одиноко. Тогда, она даже не догадывалась и не понимала, что вся ее жизнь и все ее мировоззрение с каждой минутой меняется. Что когда она вернется домой и встретит XXX, то уже не будет той Кристины, которую он привык видеть по четвергам. И для Кристины изменится весь мир и XXX тоже.
Я упрямо пробирался за Илоной, мы двигались по зову сердца, на звуки музыки и хорового пения. Где-то совсем близко, группа индусов в белых одеяниях, напевала Тантры. Они в такт хлопали в ладоши. Что это было? Определить было не возможно. Какой-то вертеп. Мы пели с ними, танцевали и в ритм хлопали в ладоши, как дети. Это так заводило, как в старые добрые времена, когда мы с друзьями торчали от экстази в «Тунеле», лучшей в 90-е годы дискотеке в Нью Йорке. Но в какой-то момент я понял, что это действие не закончится никогда, пока мы сами не уберёмся. И мы весело затанцевали в направлении своих посадочных мест.
Вся наша группа мирно включилась в канал сновидений. Ничто меня больше не обременяло кроме бегающих тараканов и храпа, но вскоре и это растворилось в ночи.
За свой чемодан я не переживал. Он замком был связан с чемоданом Федора, который храпел подо мной. Сам Федор был наглухо привязан к этой связке. Так, что если бы украли мой чемодан, то вместе с Федором и его чемоданом. Жаль, что этого не случилось. Это единственное о чем я пожалел, за весь наш фототур. Тогда бы получилась другая история.

***Остановка.
Когда я проснулся, сквозь оконные щели нагловато проникали лучи утреннего солнца. Вагон досматривал сны. Я больше спать не мог, и не хотел.
Отвязав фотоаппарат от ноги Федора, я спрыгнул с верхней полки и на первой долгой остановке совершил фотопроменад.
Выяснив у проводника, что поезд будет стоять 30 минут, я решил пройтись по перрону и пофотографировать все, что привлекало мое внимание. Кто-то, выходил на этой станции, а кто-то залезал в поезд. Обычная вокзальная суета. Прямо на перроне люди совершали утренний туалет, обмывали лица и чистили зубы. Одни прощались, а другие встречались. Когда видели, что я их фотографирую - охотно позировали и улыбались в объектив. Места на флешке было достаточно, поэтому можно было щелкать без остановки.
Утреннее солнце, лучший подарок для фотографа, оно создавало длинные тени.
Уже возвращаясь в свой вагон, я заметил мирно спящего на железной, обшарпанной лавке мужчину. Одна рука у него лежала между ног, а второй рукой он обнимал дырявый мешок с пожитками. Лет ему было около сорока пяти. Вид у него был жалкий. Одет он был в старые обноски. Заношенные туфли –шкары, короткие засаленные брюки и в застиранной рубашке - лапсердачок. В России таких людей называют бомжарами, а у нас в штатах « Homeless ».

Но не забывайте, что мы в Индии, а в этой стране не существует людей без определённого места жительства, так как для индуса вся странна как один большой дом. Тем более, он находился на платформе и ждал поезда. Я остановился, замер, задержал дыхание по методу И. К., и нажал на спусковую кнопку и выдохнул. На заднем плане данного снимка был проезжающий поезд. Времени оставалось мало, но мне очень захотелось глубже раскрыть эту тему. Мне захотелось, что бы он проснулся, я бы тогда бы ещё и портрет смог его снять. Эгоизм и наглость с моей стороны, ведь человек спит и неизвестно какой трудный день был у него. И какое право я имею вторгаться в частную жизнь? Ну и что, что я с фототуром, ну и что, что у меня Canon 5D MKII? Поток моих мыслей был такой мощности, что все же разбудил бедалагу, а может это был шум проходящего поезда. Он с трудом отлепил щеку от подушки-мешка, потянулся, выпрямился, но головы так и не поднял. Он смотрел на свои тяжёлые ладони, которые по видимому затекли.
Я подошел ближе и положил ему в правую ладонь конфетку в надежде, что он поднимет голову, а тем временем я сделаю кадр. К моему сожалению он продолжал смотреть на конфетку, но голову не поднимал. Я решил усилить тактику, и положил ему в другую ладонь банкноту достоинством 100 рупий, решив, что этот подарок с небес, его как то оживит и он все же поднимет голову, посмотрит на меня благодарным, да черт с ним, хоть каким-нибудь уже взглядом. Но он неподвижно продолжал смотреть, то на одну ладонь с конфеткой, то на другую с купюрой, с полным безразличием к данным предметам. Будто он все еще прибывал в этом загадочном сне, где материальные предметы не имели ни какого значения. А рядом пролетала жизнь. Наша повседневная иллюзия.

Снова сон, пленительный и сладкий
Снится мне и радостью пьянит, —
Милый взор зовет меня украдкой.
Ласковой улыбкою манит.

Знаю я — опять меня обманет
Этот сон при первом блеске дня,
Но пока печальный День настанет,
Улыбнись мне — обмани меня!

Погрузившись в тему, я прозевал гудок машиниста и теперь на ходу прыгал на подношку вогона.
Голубой вагон бежит качается,

Скорый поезд набирает ход.
 

Продолжение следует.