Наталья Вовк

Никогда не думала, что так трудно писать о себе. Как вы понимаете, я сейчас совсем не имею в виду официально-краткие автобиографии, которые от нас требуют на каждом шагу. С этим понятно, и хотя тоже, особо легким подобное занятие не назовешь, все-таки, более обширный очерк – это что-то, должна я заметить.

До сих пор, моя, переполненная до безобразия (а, также, во время безобразия и после него) всякими разными мыслями голова, при произнесении магически-ритуального словосочетания «автобиографический очерк», вмиг стала абсолютно пустой и, не побоюсь этого слова, девственно чистой. Все мысли, до этого роившиеся (толпившиеся, копошащиеся, изнуряющие, мечущиеся, ворочающиеся, неудержимые, наскакивающие одна на другую, нужное подчеркнуть) в мозгу, грозившие до этого в любую минуту выскочить и, изливаясь бурным потоком, неугомонными гостями усесться в неровные ряды на белом листе бумаги (а в данном конкретном случае – на мониторе компа) умными фразами (мудрыми изречениями, вечными афоризмами, нетленными цитатами) вдруг, как нашкодившие котята, разбежались кто куда и забились в такие укромные уголки моего сознания, о наличии которых у себя я даже не подозревала. И попробуй их теперь оттуда выманить…

Одним словом, кто писал, тот меня поймет, а кто не писал – попробуйте. И тогда, наверняка, согласитесь со мной в том, что тот, кто написал автобиографическую монографию, смело может требовать себе памятник еще при жизни. А уж разродившийся о себе любимом трилогией, вполне претендует на то, чтобы его именем называли звезды. Но на написание книги, и уж тем более, трилогии, я не замахиваюсь, мне бы этот автобиографический очерк осилить, поэтому скромно надеюсь на орден или хотя бы медаль. И только видя перед собой сию светлую цель (путеводную звезду, свечу надежды) в конце туннеля (дремучем лесу, непролазных джунглях, необитаемых хащах), я смело отправляюсь в путь.

Итак, все началось в понедельник. В том смысле, что я родилась в понедельник. А началось все, естественно, гораздо раньше, месяцев, эдак, на девять, я думаю. Вам хи-хи, а я живу с этим всю жизнь. Вообще-то, так красноречиво начав, вполне на этом можно было бы и закончить. Того, что я родилась в понедельник, вполне бы хватило, чтобы умный и знающий человек сам продолжил (или, в крайнем случае, допел) весь ассоциативный ряд, связанный с этим словом. Но, все не так плохо, как могло показаться в начале. Поэтому, возьму на себя смелость следовать дальше в своем повествовании о себе любимой. Хотя несуразностей в моей жизни хватало всегда.

Начнем, пожалуй, с того, что родилась я 6 февраля 1967 года. Вижу (и это при том, что совсем не обладаю телепатическими способностями) полное недоумение или легкое непонимание, а также предугадываю зародившийся в недрах вашего подсознания удивленный вопрос: «Ну и что?». А то, (те, кто знает ответ или точно так же как и я родились в переходный период, можете дальше не читать), что год Лошади (1966) уже закончился, а год Козы (14 февраля 1967) еще не начался. Т.е., я уже не Лошадь, но еще и не Коза. Тогда, кто же я, люди? Но, честно говоря, я особо не заморачиваюсь этим вопросом. Достаточно того, что сама для себя я осознала, что я одомашненное травоядное парнокопытное. А осознав это, с присущей мне жадностью (уж и не знаю, от кого это у меня) стала вбирать в себя все положенные и неположенные мне качества от обоих этих животных. Получился довольно миленький микс. Я умна, открыта, честна, трудолюбива (извините, скромности среди «лошадиных добродетелей» не значится). От Козы унаследовала грациозность, изящество, некоторую взбалмошность, легкомыслие и веселый нрав. К сожалению, и отрицательных черт от обеих животин набралась под завязку. Поэтому, хоть и считаю себя, вполне мирной, дружелюбной и добродушной, но если кто-то уж очень будет раздражать меня спереди, или ненароком, против моей воли, подойдет сзади, могу и рогом боднуть, и копытом лягнуть, так, что мало не покажется. И все это ассорти во мне так мелко порубано, тщательно перемешано и обильно сдобрено пряным соусом из острого словца, здорового сарказма и искрометного юмора, что любой винегрет, даже приправленный соусом «Чили», по сравнению со мной, покажется пресным и безвкусным, как овсянка язвенника со стажем, и ему останется только отойти в сторонку и плакаться в жилетку салату «Оливье».

Но есть и другая сторона этой взрывоопасной смеси. Я иногда совершаю поступки, которых даже сама от себя не ожидаю. А чаще всего бывает так, что хочу сделать одно, делаю другое, а результат получаю абсолютно третьим. Например, люблю путешествовать, познавать новый мир и новых людей, но отдаю предпочтение домашнему уюту и старым друзьям. Люблю, когда жизнь галопом, так, чтобы дух захватывало и голову кружило от быстро меняющихся картинок окружающего пространства, но в основном веду созерцательный и очень замедленный ритм жизни. Понимаю, что это Лошадь с Козой никак не придут к взаимному соглашению между собой, кому же из них я по праву принадлежу. А я, в то время, как они ищут соглашение между собой, ищу самое себя.

С именем тоже не все гладко. С одной стороны вполне удобоваримое имя «Наташа», ничего ни отнять, ни добавить. Но… На мой обычный, довольно традиционный детский вопрос, почему меня назвали именно так, а не иначе, мама ответила просто, в тот год это имя было очень популярно. И судя потому, что только у нас в классе было четыре Наташи, не говоря уже о моем ближнем и дальнем окружении во все последующие годы – она говорила правду. Поэтому, я еще с детства привыкла, что к имени «Наташа» в любом коллективе тут же присобачивается какое-нибудь отличительное прозвище, кстати, иногда, совсем даже не безобидное. И хоть детские обиды живут с нами до конца наших дней, все же, став взрослой (очень хочется верить, что в моем случае это слово отождествляется с мудрой), с готовностью откликаюсь на любое производное от моего имени. Но и это еще не все. Популярность нашего имени, сыграла со всеми наташами очень злую шутку. Оно стало именем нарицательным в некоторых странах Ближнего Востока. И им называют всех славянских девушек определенной профессии. Вот так, даже еще ничего не сделав, а только представившись, ты сразу же попадаешь в категорию не пойми кого. Поэтому, если судьба, когда-нибудь подарит мне такую возможность побывать, к примеру, в Турции, на время попытаюсь забыть, как меня зовут. А, в общем и целом, имя «Наташа» довольно целомудренное и респектабельное. В переводе с римско-латино-греческого языка, оно обозначает «родная», «рождественская», «праздник». Одним словом, там где я – там всегда праздник.

На этом, полагаю, вводно-ознакомительную часть с моей автобиографией можно закончить и перейти к годам взросления, «мужания» и становления. Вообще, проследить весь путь и, если удастся, то понять, как из меня получилось то, что получилось.

Младенческие годы, пожалуй, не представляют для историков и, в дальнейшем надеюсь, почитателей моего таланта, никакой особой ценности. Да и октябрятская молодость, плавно перетекающая в тимуровско-пионерское отрочество и, далее быстро убегающая в комсомольскую юность, думаю, тоже особого трепета у потомком не вызовет. Те, кто имел счастье родиться и взрослеть в период развитого социализма, который так и не дошел в своем развитии до обещанного коммунизма (поэтому коммунизм так и остался недоразвитым) поймут меня без дальнейших слов и пояснений. А тем, кому повезло, и они родились гораздо позже, так им, сколько не объясняй, они не поймут. Поэтому перейдем к более зрелым годам.

После неудавшейся попытки сразу же после школы поступить в Одесский институт народного хозяйства, польстилась на посулы первого же попавшегося мне на глаза рекрутера, который тут же в институте окучивал таких же зареванных неудачников, и очутилась в СПТУ №34, честно скажу, уже не помню имени кого. При всей своей удаленности от центра города, а может быть именно благодаря этому факту, в этом училище, а особенно в рабочем общежитии, которое прилагалось в нагрузку к училищу, за всего лишь один год жизни там (жизни, скажу я вам, очень насыщенной), я прошла такую школу выживания, что этих знаний мне хватает до сих пор, чтобы выстоять в любых жизненных обстоятельствах.

На все, чтобы ни случилось со мной с тех пор, я смотрю через призму того года, и понимаю, что все остальное, каким бы страшным и ужасным оно не выглядело в начале, по сравнению с тем годом – ничто, так, легкое недоразумение. Но, как бы там ни было, закончив училище с красным дипломом, я получила возможность уже без экзаменов поступить в Одесский политехнический институт, коий и закончила в 1990 году.

Тот период и несколько последующих лет, были насыщенны очень важными для меня, но, пожалуй, опять же, неинтересными для широкого круга людей событиями и фактами. Такими как: замужество, первое место работы, рождение детей. Понимая это, особо не буду на них останавливаться. А перейду сразу же к основному.

А основное заключается в том, что сразу же после рождения детей, во мне вдруг проснулось, ни с того ни с сего, непреодолимое желание, выкладывать свои мысли на бумагу. Я ему, к счастью, никак не противилась, а всячески способствовала развитию и укоренению во мне. И писала, писала, писала. И когда этих, ни в чем не повинных, исписанных мною страниц стало так много, что они уже не вмещались в трех папках, я стала отсылать их в разные издательства. И, к моему немалому удивлению, некоторые из них принимались и даже печатались.

А так как мысли были разноплановые и разносторонние в самом широком диапазоне этого слова, то и выходили в свет мои творческие изыски в различных изданиях: начиная от детских («Увлекательный мир детей» г.Днепропетровск), женских («Петровна» г.Киев) и общественно-политических газет (разные) до толстых, солидных, респектабельных журналов («Натали» г.Киев). Скрывать не буду, несколько моих творений были опубликованы и в прессе, с эротическим уклоном («Пан+пані» г.Тернополь). Но апофеозом своего творчества того периода по праву считаю, вышедшую в издательстве «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА» книги для младшего детского возраста «Маленький літачок».

Сама не видела, поэтому, с уверенностью утверждать не берусь, но знающие люди говорили, что смотрели даже мультфильм, снятый по этой книге. И уже сама лично слышала некоторые отрывки из своих произведений, звучавшие по Украинскому Национальному радио.

Но, всенародная слава, прошла мимо меня, да и, как оказалось, к звездной болезни у меня оказался врожденный иммунитет, поэтому жизнь моя продолжала идти своим обыденным курсом. Но тут, о моем самодеятельном творчестве прознали люди, от которых в нашем небольшом районном центре кое-что зависело, и они предложили мне возглавить местное радиовещание, на что я с радостью согласилась. Ведь здоровый авантюризм присущ мне, как и всем остальным Козам (см. выше). С тех пор я и работаю радиожурналистом.

Печатаюсь с каждым годом все меньше, весь мой литературный потенциал и творческое начало уходит на создание хороших передач.

Но я не расстраиваюсь. Людям нравится то, что я делаю, а мне нравится, что сделанное мной нравится им. Хотя иногда и кажется, что хожу по кругу и давно уже остановилась в своем творческом развитии (в такие минуты вспоминаю Лошадь), тогда стараюсь найти и реализовать себя в чем-нибудь совершенно новом и необычном (это все Коза во мне никак не успокоится). Так и живу. Наверное, все-таки, неплохо живу, и даже можно сказать счастливо, потому что, по большому счету, ничего менять не хочу.

На этом рассказ о себе любимой можно было бы и закончить, но совсем недавно судьба подарила мне возможность познакомиться с крайне интересными людьми, а именно командой ФотоТура. Именно это знакомство помогло совместить мои противоречивые желания – упомянутое домоседство и желание увидеть мир. Глазами фотожурналистов я имею возможность смотреть на то, о чем раньше даже и не мечтала. А писательская фантазия позволяет мне ощутить свое присутствие вместе с остальными членами команды во время их путешествий. Думаю это как раз тот новый, замечательный и довольно таки занимательный виток в моей жизни, которого мне так не хватало. Мне нравится то, что я делаю сейчас, и, надеюсь, что моя работа точно так же понравиться всем гостям ФотоТура. Так что, до встречи, на страницах нашего сайта.